Лавкрафт Говард Филипс - Гипноз

---

"По поводу сна, пагубного приключения, в которое мы отправляемся вечером,
можно сказать, что ежедневно люди засыпают со смелостью, которая была бы
непонятна, если бы мы не знали о том, что она есть результат пренебреженной
нами опасности."
Ш.Бодлер
Ах, если бы Вселенную населяли боги, полные жалости, с которой они долгие
часы наблюдали бы за мной, когда ни моя воля, ни наркотик не могут удержать
меня на краю пропасти сна!
Наверное, я сумасшедший, потому что решил с отчаянием погрузиться в тайны,
смысл которых до сих пор не раскрыт человечеством. Сумасшедший также и мой
друг - сумасшедший или блаженный? - мой единственный друг, увлекший меня на
эти поиски и преуспевший в них, чтобы покончить, наконец, со страхом, который
однажды мог бы стать моим.
Я помню, что мы познакомились на железнодорожном вокзале. Окруженный
зеваками он лежал на земле без сознания, изгибаясь в конвульсиях. Его хрупкое,
одетое в черный костюм тело странно задеревенело. На вид ему было лет сорок.
Глубокие морщины отчетливо очертили его впалые щеки. Но морщины эти были
удивительно красивой, овальной формы. Несколько серебряных нитей блестели в
его пышной вьющейся шевелюре, а его густая короткая борода в молодые годы
была, наверно, чернее воронового крыла. Лоб был белым, словно мрамор Пентелия,
и таким великолепным, что, казалось, принадлежал господу.
В моем сознании скульптора сразу возникла мысль, что этот человек никто
иной, как античный фавн, внезапно появившийся из раскопок разрушенного храма и
заброшенный, уж не знаю кем, в наш грустный мир для испытания холодом и
опустошающим действием времени. Когда он открыл свои огромные черные глаза, то
в пронзительном взгляде незнакомого человека я прочитал, что отныне это мой
единственный друг - до сих пор у меня не было ни одного, - так как я понял,
что его глаза созерцали величие и ужас того царства, которое лежит по другую
сторону действительности. Того царства, бережно хранимого в моем воображении,
которое я тщетно искал. Одним взмахом руки я оттеснил толпу зевак, и объявил
ему, что он должен пойти ко мне и стать моим наставником и проводником в
нескончаемых поисках загадочного. Он согласился простым кивком головы. Позднее
в его голосе мне раскрылась волшебная музыка виол и хрустальных шаров. Мы
беседовали дни и ночи напролет, и я лепил его бюст или точил из слоновой кости
миниатюры с его портретом, чтобы высечь на них и этим обессмертить его
высказывания.
Невозможно рассказать о наших увлечениях, ведь они не имели ничего общего
с тем миром, что придумал человеческий разум.
Мы витали в бесконечной Вселенной, темная загадочная и ужасающая сущность
которой находилась по другую сторону материи, времени и пространства и
опасаться существования которой можно было лишь в определенном состоянии сна.
Эти сны за порогом сна, не имеющие ничего общего со смертью, к человеку с
пылким воображением приходят лишь один или два раза в жизни. С пробуждением
все, проникшее к нам из этого необъятного космоса, исчезает подобно тому, как
растворяется в воздухе мыльный пузырь: выпущенный в пространство он теряет
связь с источником своего возникновения.
Ученые мужи до сих пор полны сомнений, в большинстве своем они не знают,
что есть сон на самом деле. Несколько ученых попытались найти объяснение
этому. Боги рассмеялись. Человек с восточными глазами заявил, что время и
пространство относительны. В свою очередь рассмеялись люди. Но тот человек все
же породил сомнение.

Лагерквист Пер - Смерть Героя

---

В одном городе, где люди жаждали все новых и новых развлечений, консорциум пригласил акробата на следующих условиях: сначала он будет балансировать на верхушке церковного шпиля, стоять там на голове, а потом упадет и разобьется. За это он получит пятьсот тысяч.

Затея вызвала живейший интерес у граждан всех сословий. Билеты были распроданы за несколько дней, и все только и говорили что о предстоящем событии. Вот это смелость — ничего не скажешь!

Но ведь и сумма какова! Конечно, не очень приятно упасть и разбиться, да еще с такой высоты. Однако и плата назначена щедрая, с этим нельзя не согласиться.
Консорциум, выступавший как устроитель, действительно не поскупился, и граждане по праву гордились, что в их родном городе состоится подобное представление. Естественно, необычайный интерес вызвала личность того, кто взялся осуществить задуманное.

Репортеры буквально преследовали смельчака, не давали ему шагу ступить: ведь до спектакля оставалось всего несколько дней. Он любезно принимал журналистов в своем номере в лучшей гостинице города.
— Гм, для меня это просто сделка. Мне предложили известную вам сумму, и я согласился. Вот, собственно, и все.
— Но не смущает ли вас то обстоятельство, что вам придется поплатиться жизнью? Разумеется, другой финал невозможен, иначе не получилось бы сенсации и консорциум не смог бы обещать такое вознаграждение. Но все же для вас лично в этом мало радости.
— Да, вы правы, я и сам об этом думал. Но чего не сделаешь ради денег!
На основании этих высказываний пресса публиковала длинные статьи о безвестном до той поры человеке, о его прошлом, взглядах, о его отношении к различным проблемам современности. Много места уделялось его характеру и личной жизни.
Ни одна газета не выходила без фотографии героя. С газетных полос на вас смотрел молодой, крепко скроенный человек, ничем особенно не примечательный, с энергичным, открытым лицом, живой и в меру самоуверенный, волевой и здравомыслящий — одним словом, типичный представитель лучшей части современной молодежи.

Портрет его обсуждали и изучали в каждом кафе: люди готовились к предстоящей сенсации. Все находили, что он недурен и даже, пожалуй, симпатичен, а женщины считали его просто обворожительным.

Некоторые — те, у кого ума было побольше, — пожимали плечами и говорили: «Ловко сработано!» Все, однако, соглашались в том, что это странная, фантастическая идея, какая может родиться только в наш необычайный век с его бешеным темпом жизни, век, который может пожертвовать всем. Сходились все и на том, что консорциум достоин всяческих похвал, так как не посчитался ни с какими затратами, чтобы осуществить задуманное и дать городу возможность насладиться подобным зрелищем. По всей вероятности, консорциум предполагал покрыть расходы за счет сборов — билеты стоили очень дорого, — но риск тем не менее был.
Наконец великий день настал. Весь квартал вокруг церкви был забит народом. Напряжение достигло предела.

Затаив дыхание, люди ждали того, что должно было свершиться.
И человек действительно упал. Все произошло очень быстро. Зрители содрогнулись, а потом стали расходиться по домам, испытывая, однако, некоторое разочарование.
Это было, конечно, великолепно, но все же… Он ведь только упал и разбился.