Лавкрафт Говард Филипс - Потомок
sf_horror Говард Филлипс Лавкрафт Потомок ru en Л. Володарской i_no_k inok.goo@gmail.com Fiction Book Designer, Fiction Book Investigator 28.07.2006 Запретная книга — русский фэн-сайт Г.Ф. Лавкрафта FBD-57XEASMR-W6KD-LFW2-EGT9-2Q1RCM87N0BI 1.0 Говард Филлипс Лавкрафт
Потомок
Я пишу, как сказал доктор, на моем смертном ложе и больше всего боюсь, что он ошибся. Наверное, меня похоронят на будущей неделе, если... В Лондоне живет человек, который вопит каждый раз, когда звонят церковные колокола.
Он живет один с полосатой кошкой на постоялом дворе Грея, и люди называют его безобидным безумцем. В его комнате множество самых неинтересных и пустых книг, которые он читает и читает, стараясь забыться. Единственное, о чем он мечтает, это не думать.
По какой-то причине он больше всего на свете боится думать и, как чуму, гонит от себя все будоражащее воображение. Он очень худ, морщинист и сед, однако люди говорят, что он совсем не так стар, как кажется со стороны.
Страх цепко держит его своими острыми когтями, и от самого невинного звука его взгляд вперяется в пустоту, а лоб покрывается потом. Друзей и приятелей он держит на расстоянии, чтобы не отвечать на их вопросы.
Те же, кто знают его со времен, когда он был ученым и эстетом, говорят, что нет ничего печальнее, чем видеть его сейчас. Так как он уже давно удалился ото всех, то никто не может сказать с уверенностью, уехал он из страны или спрятался в неведомой дыре. Уже лет десять, как он поселился на постоялом дворе Грея, но ни разу ни слова не сказал, откуда он явился, пока однажды вечером юный Уильямс не купил Necronomicon .
Когда мечтатель Уильямс, которому было всего двадцать три года, поселился в старом доме, то сразу почувствовал что-то необычное в своем седом высохшем соседе, как будто на нем было дыхание космического ветра. Он постарался сойтись с ним поближе, ведь старые друзья не смели приблизиться к нему, и его поразил страх, который не покидал костлявого наблюдателя и слушателя.
В том, что этот человек постоянно наблюдал и слушал, не было никаких сомнений. Но наблюдал и слушал он скорее разумом, чем глазами и ушами, и постоянно был занят тем, чтобы забыться в бесконечном чтении веселеньких романчиков. А едва начинали звонить церковные колокола, он переставал слушать и вопил, и серая кошка, жившая в его комнате, тоже выла с ним в унисон, пока не стихал в отдалении последний звук.
Уильямс был настойчив, но и с ним сосед не говорил ни о чем серьезном или тайном. Старик не стремился никому внушать свое настроение, поэтому симулировал веселье и шутливый тон, лихорадочно припоминая забавные пустяки, но с каждой минутой его голос становился все более высоким и напряженным, пока не срывался на придушенный фальцет.
Даже самые банальные замечания выдавали недюжинные знания этого человека, и Уильямс не удивился, узнав, что он учился в Харроу и Оксфорде. Позднее Уильямсу стало известно, что его сосед не кто иной, как лорд Нортем, чей древний наследственный замок в Йоркшире породил множество самых фантастических слухов, однако стоило ему заговорить о замке, возможно, времен римлян, как его владелец наотрез отказался признать за ним что-то необычное. Он даже визгливо захихикал, когда речь зашла о тайных ходах, что прорублены в горной гряде, сурово взирающей на Северное море.
Так все и шло до того вечера, когда Уильямс принес домой пользующийся дурной славой Necronomicon сумасшедшего араба Абдулы Алхазреда. Об этой книге ему было известно лет с шестнадцати, когда занимавшаяся любовь к таинственному
